Галиев А.

канд.ист.наук

ЗАРУБЕЖНАЯ ТЮРКОЛОГИЯ НА

ПОРОГЕ III ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Безусловно, Венгрия остается лидером в изучении истории тюркских народов. Здесь продолжает издаваться большое количество тюркологических и урало-алтаистических работ. Появляются и новые издания, в их числе и журнал 'Turan'.  В октябрьском выпуске 2000 года внимание казахстанского читателя, несомненно, привлечет статья Бенке М.

'По следа Юлиануса во Внутренней Азии'. Тема статьи традиционна для венгерской исторической науки. Связана она с тем, что венгры (мадьяры)  - единственный народ угорской языковой группы в Центральной Европе. Пришедшие в Паннонию мадьяры-кочевники долгое время оставались изолированным народом в индоевропейском, достаточно враждебном, окружении. В течение веков, среди мадьяр жило поверье о могучих родственных народах в глубинах Азии. Этот рассказ сподвиг брата Юлиануса в 1237 г. совершить поездку далеко на восток. Под влиянием этого рассказа вырос известный тюрколог  Иштван Мандоки Конгур, чья жизнь больше напоминает легенду, или жизнь такого же одержимого ученого, открывателя Трои Шлимана. Статья Бенке - рассказ о тех же поисках. 

Бенке Михай трижды бывал в Северо-Западной         Монголии среди племенной группы казахов  - мажаров. По мнению исследователя, мажары, это казахское   произношение этнонима 'мадьяр' (самоназвание венгров). Одна из наиболее важных задач экспедиции - отыскать свидетельства подтверждающие идентичность мажар и мадьяр. В качестве одного из таких доказательств автор считает физический облик мажар, у них встречаются люди с достаточно европеоидными чертами лица, светлыми волосами. Очень любопытными представляются несколько легенд: записанных автором о происхождении это казахской группы. Первая легенда повествует о далеких временах ('более тысячи лет назад') когда на далеком западе, на другом берегу Сыр - Дарьи у озера проживали предки мажар. Там на них напали враги: после кровавой сечи часть народа ушла еще дальше на запад, другая часть ушла вглубь  Азии.  

Другая легенда говорит о преследовании оленя. Охотники верили, что олень приведет их в сказочно богатые края. Но преследование оленя затянулось и предки мажар остались на пол-пути, другая часть народа ушла дальше на запад. Они нашли родину у подножья  невысоких гор. Как отмечает автор, действительно, брат Юлиан застал народ, говорящий на мадьярском языке у подножья Уральских  гор, в Великой Венгрии. 

Тема поиска прародины венгров определила появление сборника статей ' По следам предков в Центральной Азии' (Oseink nyoman Belso Azsiaban.  Budapest.Nemzeti Tankonyvkiado, 199)Авторами сборника, вышедшего под редакцией известного в Венгрии ученого Агнеш Бирталан являются  специалисты в области урало-алтаистики - Алиса Шаркози, Шомфаи Кара, Давид,Гаспар Чаба,Хайнал Ласло,  Ракош Аттила и другие. Все статьи написаны по материалам, собранным  авторами  - участниками Венгеро- Монгольской экспедиции в 1991 и 1998 годах. Ценность данного сборника заключается  в том, что в научный оборот впервые вводится новый материал по истории, культуре, языке народов Центральной Азии, так и в интерпретации, осмыслении этого материала.

В какой-то мере с данными работами перекликается     монография крупного венгерского ученого-востоковеда, археолога Иштвана Ердеи ( Erdelyi Istvan ) 'От Байкала до Балатона' ('A Baikaltol a Balatonig' Budapest,1997). В этой книге также речь идет о миграциях племен и народов с эпохи седой древности до средневековья из Центральной Азии в Европу, но в данном случае говорится о переселениях не угро-финов, а тюркских племенах и народах. Впрочем, тема миграции не является основной в этой работе. Автор рассматривает проблемные  вопросы истории различных тюркоязычных этносов (от азиатских хунов до современных народов), приводит данные нарративных источников и сопоставляет их с новейшими данными археологии и антропологии. Каждая глава монографии посвящена одному из тюркских народов и одновременно - памяти выдающегося исследователя данного этноса. Среди тех кому посвящаются разделы - имена выдающихся ученых- русских, венгерских, немецких историков, археологов, этнологов. К примеру, небольшой раздел о казахах (с.147). Здесь интересным является сравнение венгерского  'gaz' - странник, вольный человек и т.д. со словом 'казак' с тем же значением), посвящен Марии Уйфалви - Бурдон. К сожалению, имя  этой самоотверженной исследовательницы еще не оценено по-достоинству нашей историографией.

Но зато практически каждому жителю Казахстана известно имя тюрколога Иштвана Мандоки Конгура. Ему и посвящается раздел о кунах. Следует отметить, что  памяти этого выдающегося ученого посвящено немало сборников вышедших в Венгрии в 90-е годы и среди них 'Востоковедные исследования' ('Keletkutatas' Budapest, 1993).  Тогда же в Карцаге вышла работа Мандоки о следах языка кунов в языке и культуре венгров ('A kun nyelv magyarorsagi emlekei' Karcag, 1993).

Традиционно большой интерес к нашему региону испытывают ученые Японии. В последние годы здесь под руководством профессора Хисао Комацу сформировалась группа молодых ученых - Сакаи Хироки ( область интересов - эпическое наследие казахов и прежде всего их ногайлинский цикл), Уяма Томохико (работы о казахской интеллигенции конца19 - начала 20 веков и мировоззрении М.Дулатова),Чика Обийя  и др. ( Уже было сделано немало попыток систематизировать японскую литературу, посвященную тюркским народам. Одна из последних работ принадлежит башкирским ученым - см. - Салихов А.Г. , Сатаева Л.В. Башкортостан в японской историографии // Ватандаш. 1999. No 8. c.199-204. В статье приводятся данные и о казахах.)

Хотелось бы обратить внимание на одну проблему которой активно занялись японские колллеги - проблему переосмысления истории тюркских народов в годы независимости.

Статья Ч. Обийя 'Проблемы пересмотра басмаческого движения в Узбекистане' ('The Problems of Re-examination of the Basmach Movement in Uzbekistan') посвящена одному из аспектов этой тенденции. Автор пишет, что после развала СССР пересмотр истории, который начался в период перестройки с объяснимым желанием знать правдивые факты о своей истории имеет  тенденцию переоценивать 'национальный' фактор в некоторых Новых Независимых государствах. Это наблюдается, например, в Узбекистане по отношению к личности Тимура. Он, как известно, подавался советской историографией как кровавый завоеватель. Сейчас он рассматривается как смелый военачальник, бескорыстный просветитель и мудрый правитель, предок - основатель узбекского народа. Подобно этому движение басмачей, которое в советский период считалось антиреволюционным реакционным националистическим движением сейчас рассматривается как национально-освободительное движение (Istiqlolcilik harakati).

'Здесь снова историки пытаются уравнять цели движения с существованием независимого Узбекистана, без обращения внимания к разнице между тем и сегодняшним пониманием концепции 'нация'. 

Статья Уяма Т. 'Переосмысление этнической истории казахов'   (Rethinking Ethnic History of the Kazakhs' // Сhiiki Kenkyu Ronshu (ICAS Review, Vol.2. No 1 .1999) .         Поскольку статья задумана как диалог между учеными разных стран, остановимся на наиболее важных положениях, вынесенных автором для дискуссии.            Автор исходит из того, что исследователи из стран Центральной Азии и Японии имеют различные  подходы  к вопросу о времени формирования народов Центральной Азии. Первые, по мнению Уяма Т. , выводят  процесс этногенеза народов Центральной Азии из глубокой древности, японские ученые  считают, что эти народы являются новыми образованиями. ( Не совсем остается понятным, почему если даже современные народы в нынешнем виде сформировались недавно, мы не можем говорить об истоках этногенеза, преемственности этносов, тем более, что и на Западе теория примордиализма - одна из наиболее популярных в этнологии? - А.Г.) Пытаясь сделать возможным диалог между этими подходами автор предлагает такой подход к истории казахов, в котором ставится акцент не на установлении периода формирования этноса, а на характеристике некоторых важных фаз этнической истории и в результате приходит к выводам:

1. Из-за отсутствия сведений о этническом самосознании казахов времен 'отделения' от ханства Абулхаира, невозможно ответить на вопрос, можно ли их оценивать как этнос, поскольку эпические произведения этого периода, которые должны свидетельствовать о коллективной памяти казахов, говорят не о 'казахах', а о 'ногайцах'.  Вопрос поставленный автором правомерен, но заметим, что формирование этнического самосознания - не одномоментный процесс, что и нашло отражение в эпосе - так в 'Кобланды батыре' можно одновременно с этнонимом 'ногай' встретить и этнонимы 'кыят', 'кыпчак', 'казах','кыргыз' по отношению к главному герою и его соплеменникам. Ведь и эпос, как и этнос складывается не сиюминутно, что и находит отражение в тексте. Для сравнения  вспомните, что в осетинском нартовском эпосе мы практически не найдем  слова 'осетин', а имя 'алан' происходящее от 'арий' не употребляется осетинами, но в ходу у тюркоязычных балкарцев, что тоже не удивительно, ибо ираноязычные аланы также и их предки! ( И это не ставится под сомнение ни осетинами, ни балкарцами).

2. Этническое самосознание казахов отчетливо проявилось в период джунгарско-казахских войн, считает Т,Уяма. В действительности же речь должна идти об осознании единства, как вызове на иноземное вторжение.

3. Казахский этнос состоит из трех субэтносов - жузов, которые    сложились на основе древнего территориального разделения, но достоверные известия о жузах начали появляться только после 'Актабан шубурунды' и утверждение о том, что первое упоминание о жузах относится к 1616 г. Т,Уяма ставит под сомнение. Не видим причин ставить под сомнение эту дату, она, как указывал В.П. Юдин, значится в письменном источнике 'Чингиз-наме'. Но кроме этого, работы В.П.Юдина, Ю.А.Зуева и других ученых показывают, что жузы - это хорошо известное явление, характерное для Центральной Азии  как минимум с эпохи средневековья и является частным случаем проявления триальной организации. По нашему мнению, жузы являются идеальной трехфункциональной моделью общества, характерной для индоевропейских народов. По мысли же Т.Уяма, подобные идеи легко распространяются и их нельзя рассматривать  в рамках какой-то территории или языковой группы.  В подтверждение этого он ссылается на работы японских мифологов, указывающих на подобные сюжеты в японском фольклоре. В действительности же, указанные ученые говорят о том, что японцы заимствовали эти сюжеты с территории Кореи. Здесь можно добавить, что в японском фольклоре, в отличие от казахского, эти мифы остались одиночными явлениями, не структурирующими мировоззрение как систему. Кроме того, мы опять же исходим из теории примордиализма и считаем, что саки-индоеввропейцы послужили основой формирования последующих этносов, соответственно следы этого остались не только на генетическом уровне, но и в культуре (более того, как сказано выше их мировоззрение, ритуалы, обычаи, фольклор сформировали мировоззрение казахов, о чем пишут и осетинские исследователи - академик В. И. Абаев, В.С.Уарзиати, В.А. Кузнецов, А.Исаенко и др.), в этногенезе японцев, как  известно индоевропейцы не принимали участия, поэтому речь идет о различных явлениях. Позволим себе напомнить, что именно территория Казахстана именуется 'Ариана вэджа'- 'Арийский простор', и источники свидетельствуют о смешении иранских и тюркских племен на этой земле, получившей впоследствии название Туран. Еще позже тюрки были осознаны иранским миром как туранцы, была разработана даже общая ирано-тюркская генеалогия. Об этом и других вопросах шла речь на международной конференции 'Иран и Туран' в феврале 2001 г. в Тегеране, где ученые из разных стран мира говорили об общности исторических судеб тюрко- и ираноязычных народов, о сложении единой по духу и происхождению культуре в регионе.  Данная конференция показала, неослабевающий интерес Ирана  к судьбам тюркоязычных народов.  Это подтверждают и материалы специализированного журнала по изучению Центральной Азии и Кавказа 'Аму-Дарья', который уже три года издается в Иране. Особое внимание привлекает No. 6  за 2000 г.  К сожалению, некоторые иранские ученые иногда даже переоценивают роль иранцев в формировании культуры тюрков. Так в статье Зохре Ванда 'Юбилей одна тысяча трехсотлетия 'Дада Коркута', дающей информацию о заседании глав шести тюркоязычных государств, посвященном юбилею эпоса, имеющего общемировое значение, проведенном в Баку в апреле 2000 г., наряду с интересной информацией,  высказано совершенно не имеющее научного обоснования мнение , что 'Даже название этой книги...имеет персидскую структуру, а не тюркскую'. Привлекает внимание статья Мохаммада Салмаси-Заде 'Хазары в исламских исторических источниках', где  систематизированы данные о этом тюркоязычном народе, показана их роль в истории Сасанидского Ирана и Римской империи. Говоря о периодических изданиях посвященных тюркоязычным народам, необходимо отметить, что они свидетельствуют о том, что интерес к этому разделу востоковедения достаточно стабилен в той или иной стране. В этой связи, хотелось сказать о том, что в Институте этнологии и антропологии им.Н.Н.Миклухо-Маклая Российской Академии Наук начался выпуск 'Алтаистических исследований'. На сегодняшний день вышло в свет три выпуска под редакцией Д.А.Функа. В первых двух выпусках имеющих общее название 'Проблемы этнической истории и культуры тюрко-монгольских народов Южной Сибири и сопредельных территорий' (с ними можно ознакомиться на сайте http://sever.iea.ras.ru) помещены статьи этнографического, религиеведческого, культурологического характера о народах не только Алтая, но и Казахстана и монголоязычных этносах. Третий выпуск 'Челканцы в исследованиях XX века' вышедшийй в 2000 г. посвящен одной из малочисленных автохтонных тюркских групп Северного Алтая. Здесь помещены работы не только специально специально подготовленные для сборника, но и ранее опубликованные работы известных тюркологов Л.П.Потапова, С.В.Иванова, К.Хильдена. К изданиям периодическим относится и издаваемый с 1999 г. Санкт-Петербургским 'Европейским Домом' международный ежегодник 'Культурные ценности'. Открывает сборник статья Г.А. Пугаченковой 'М.И.Массон - основатель среднеазиатской археологическойй школы'. Ежегодник содержит разделы 'Археология', 'Архитектурное наследие'. 'Исторические очерки', 'Персоналии'. В последнем разделе помещены статьи о научном наследии рано ушедших от нас тюркологов - З.М.Буниятове, С.Г.Агаджанове, В.Н.Басилове, А.О.Оразове. Статьи данного ежегодника разнообразны по характеру -исторические, археологические, этнографические, но все они призваны показать вклад тюрков в мировую цивилизацию. В этой связи интересна статья О. Гундогдыева 'Этнические связи туркмен с народами Востока', где автор показывает, что тюркоязычные этносы вообще и туркмены в частности сыграли очень важную роль в историческом процессе в Азии.

Более масштабно О.Гундогдыев поднимает вопрос о необходимости пересмотреть приниженную ранее роль тюрков в мировой истории в монографии 'Прошлое туркмен' (Москва, 1998 г.). В монографии нашел освещение очень широкий спектр проблем. Автор прослеживает историю тюрков с глубокой древности, показывает их роль в истории таких государств как Римская империя, Иран, Византия.

                     Освещает многие ранее малоизученные аспекты этногенеза туркмен, их историю и культуру. Несомненно интерес вызовет глава посвященная проблемам взаимодействия и взаимовлияния тюрков и Руси. Автор вслед за многими историками тюркского мира, в том числе и О.Сулейменовым показывает на основе археологического, этнографического материала, привлекая письменные источники, что необходимость непредвзято пересмотреть роль тюрков в истории Восточной Европы давно уже настала.  Эта и другие работы показывают, что тюркология нуждается сейчас в новых подходах, адекватном пересмотре старых стереотипов, но делать это должны профессионалы, и что собственно делается в странах дальнего и ближнего зарубежья.